Глаза чужого мира. (Томск, 1991) - Страница 13

Лодка-коляска лениво и быстро шагала вперед. Задыхаясь от боли в легких, Кугель в конце концов догнал ее и в огромном прыжке уцепился за борт, подтянулся и взобрался внутрь.

Все было так, как он и ожидал. Дерве Кориме посмотрела сквозь касп и сейчас лежала в полубессознательном состоянии, откинувшись на подушки. Фиолетовый касп лежал на ее коленях.

Кугель схватил его, потом на мгновение взглянул на прекрасное лицо, размышляя, хватит ли у него времени на большее. Фрикс явно считал, что нет. Дерве Кориме тоже начала уже вздыхать и слабо ворочать головой.

Кугель спрыгнул с лодки и успел как раз вовремя. Успела ли она увидеть его? Он подбежал к зарослям кустарников, росщих у пруда, и прыгнул в воду. С занятой им позиции он увидел, как лодка остановилась, а Дерве Кориме поднялась на ноги. Она стала ощупывать свое платье и розовые подушки в поисках каспа, затем стала оглядывать окрестности. Но кроваво-красный свет заходящего солнца бил ей в глаза, когда она посмотрела в сторону Кугеля, и поэтому она так и не увидела ничего, кроме тростников и отражения солнца в воде.

Рассерженная, негодующая как никогда раньше, она повелительным жестом вновь заставила лодку двигаться. Лодка шла сначала медленно, затем все быстрее, затем повернула к югу.

Кугель вышел из воды, осмотрел волшебный касп, сунул его в свой кошелек на поясе, затем повернулся и посмотрел в сторону Смолода. Он тоже пошел на юг, затем остановился.

Вынул касп из кошелька, закрыл левый глаз и прижал его к правому. Повсюду возвышались дворцы, террасы над террасой, башня над башней, с прекрасными висячими садами... Кугель мог бы смотреть так долгое время, но Фрикс стал беспокоиться.

Кугель положил касп обратно в кошелек и возобновил свой путь на юг, отправляясь в долгое путешествие обратно в Элмери.

2. СИЛЬ.

Заход солнца над северными пустынными землями был зрелищем довольно печальным — как будто из трупа какого-то животного медленно вытекали остатки крови, — и сумерки застали Кугеля в солончаках, через которые он с трудом пробирался. Темно-красный свет заходящего солнца обманул его, и, начав свое путешествие по низинам, он постепенно почувствовал под ногами сырость, потом мягкую податливость, а сейчас его со всех сторон окружали грязь, болотная трава, несколько ив и солончаковые лужи, в которых отражалось свинцово-пурпурное небо.

К востоку показались низкие холмы, и Кугель повернул к ним, перепрыгивая с кочки на кочку, как можно осторожнее проходя по покрытой коркой грязи. Временами он поскальзывался и тогда падал лицом вниз, в грязь и гниющие водоросли, и в эти минуты его угрозы и клятвы мести Никоню, Смеющемуся Магу, достигали своего апогея.

Наступили сумерки, когда, чуть не падая от усталости, добрался он до склона ближайшего холма, где его положение стало еще хуже, чем было на болоте. Обитающие там бандиты полулюди заметили его приближение и сейчас же кинулись за ним в погоню. Кугель почувствовал их ужасный зловонный запах еще до того, как услышал их приближающиеся шаги, и, позабыв об усталости, кинулся вперед со всех ног, а бандиты неотступно следовали за ним вверх по склону холма.

Полуразрушенная башня возвышалась перед ним в темнеющем небе. Перепрыгивая через обвалившиеся камни, вытащив шпагу, Кугель вступил в отверстие, которое когда-то было дверью. Внутри башни царила полная тишина и стоял запах пыли и сырого камня. Кугель опустился на колени и осторожно выглянул наружу. Он увидел на фоне неба три гротескные фигуры, остановившиеся у самого края развалин.

Странно, подумал Кугель, хоть меня это вполне устраивает, но поведение их — дурной знак. Эти существа явно боятся башни. Последние отсветы сумерек погасли, и по различным признакам Кугель определил, что в этой башне жило привидение. Ближе к полуночи появился дух, весь в белых одеждах, с серебряной полосой в руках, с которой на серебряных цепочках свисало двадцать лунных камней. Он подплыл близко к Кугелю, глядя на него своими пустыми глазницами, смотря в которые, человек мог забыть все на свете. Кугель изо всех сил прижался к стене, так что даже кости его захрустели, и замер, не в состоянии пошевелиться.

Дух заговорил:

— Покинь этот форт. Пока камень соединен с камнем, я должен оставаться здесь, даже если земля остынет и солнце погаснет.

— С радостью, — выдавил из себя Кугель, — но не могу, потому что снаружи засели бандиты, которые хотят убить меня.

— Позади этого зала есть проход. Используй свою хитрость и силу, потом выполни мои повеления.

— Да ведь форт как на ладони, — лихорадочно ответил Кугель. — Но скажи мне, что за обстоятельства вынудили тебя оставаться в столь неприглядном месте и ждать так долго, как ты говоришь?

— Эти обстоятельства позабыты, а я остаюсь. Выполни то, что я тебе сказал, или я прокляну тебя и обреку на вечную тоску, какой является моя тоска!

Кугель проснулся в темноте, дрожа от холода и сырости. Дух исчез. Как долго он спал? Он выглянул сквозь дверь и увидел, что восточный горизонт светлеет в преддверии зари.

После долгого ожидания появилось солнце, послав свой пламенеющий красный луч сквозь входное отверстие и высветив весь зал. В самом его конце Кугель заметил каменную лестницу, идущую вниз к проходу, пройдя которым, он минут через пять оказался на поверхности. Из своего укрытия он тщательно осмотрелся и увидел трех бандитов, залегших в разных пунктах, причем каждый из них был укрыт поваленным стволом тополя.

Кугель вынул из ножен шпагу и крадущимися шагами двинулся вперед. Добравшись до первой распростертой на земле фигуры, он проткнул шпагой мускулистую шею. Существо дернулось, раскинуло руки, стало царапать когтями по земле и умерло.