Глаза чужого мира. (Томск, 1991) - Страница 34

Он оглядел окрестности. Магнаца нигде не было видно. Он несколько раз взмахнул руками, прошелся взад и вперед и пошел посмотреть на площадь, где он ожидал увидеть рабочих, занятых выполнением его заказа. Но ничего подобного он не увидел. Люди шли по площади как ни в чем не бывало, явно по своим собственным делам. Кугель пожал плечами и еще раз отправился осматривать окрестности. Как и раньше, Магнаца нигде не было видно. Вновь он поглядел вниз на площадь. Он нахмурился и скривился: неужели это его молодая жена Марлинка шла мимо в компании молодого человека?! Он посмотрел сквозь оптическое приспособление на изящные пышные формы: это действительно была его Марлинка, а молодой человек, который держал ее за локоть с такой наглой интимностью, был тем самым охотником, невестой которого она раньше была. Кугель в ярости ударил себя по челюсти. Такое поведение не могло дальше продолжаться! Когда Марлинка придет к нему, он выскажет ей все, что он думает по этому поводу.

Солнце достигло своего зенита; шнур задрожал. Посмотрев вниз, Кугель увидел, что к нему поднимается корзина с пищей, и потер руки от удовольствия.

Но в корзине, когда он поднял салфетку, были только полбуханки хлеба, кусок жесткого мяса и бутыль плохого вина. Кугель в недоумении уставился на эту жалкую пищу и решил на несколько минут спуститься вниз, чтобы восстановить справедливость и показать им, что его не проведешь. Он откашлялся и крикнул, чтобы ему подали лестницу. Казалось, никто не услышал его. Он крикнул громче. Один или два жителя посмотрели наверх с нескрываемым любопытством и продолжали как ни в чем не бывало идти по своим делам.

Кугель сердито дернул за шнур и вытащил его через блок, но на его конце не появилось ни толстой веревки, ни веревочной лестницы. На конце тонкого шнура была петля, а сам он мог выдержать вес не более чем небольшой корзинки с пропитанием.

Кугель задумчиво уселся на подушки и принялся обдумывать свое положение. Затем, направив оптическое приспособление на площадь, он стал искать гетмана, единственного человека, к которому он мог обратиться за удовлетворительными объяснениями.

Ближе к вечеру Кугелю посчастливилось увидеть, как дверь в таверну открывается, и гетман заплетающимися шагами выходит оттуда, явно прилично нагрузившийся вином. Кугель изо всех сил крикнул ему вниз. Гетман остановился, огляделся вокруг, чтобы сообразить, кто это ему кричит, недоуменно покачал головой и продолжал идти через площадь.

Солнце золотило своими лучами озеро Булла, водовороты и омуты виднелись в нем черными кругами. Прибыл ужин Кугеля: горшок вареных овощей и миска свинины. Он осмотрел пищу почти без всякого интереса, затем опять подошел к краю купола.

— Поднимите мне лестницу! — крикнул он. — Наступает ночь! А когда нет света, нет смысла наблюдать ни за Магнацем, ни за кем другим.

Как и прежде, никто не обратил на его слова ни малейшего внимания. Внезапно Фрикс как бы учуял, что что-то не так и несколько раз дернул Кугеля за печень.

Кугель провел очень плохую ночь. Когда жители Булла навеселе выходили поздно из таверны, Кугель обратился к ним, прося обратить внимание на то, что его совсем позабыли, но, как и раньше, никто, по-видимому, даже не слышал его.

Над горами появилось солнце. Завтрак Кугелю подали довольно приличный, но, конечно, его и сравнить нельзя было с той роскошью, о которой говорил ему Гулам Вискод, лживый гетман Булла. В ярости Кугель принялся кричать приказы людям, стоявшим внизу, но никто не обратил на него ни малейшего внимания.

Он на несколько секунд задержал дыхание, потом выдохнул воздух и расслабился: видимо, ему самому нужно было выкручиваться, как только он сможет. Ну и что с того, в конце концов. Разве просто так его назвали бы Кугелем Разумником?! И он стал придумывать различные планы, как можно спуститься с наблюдательной башни.

Шнур, на котором поднимали еду, был слишком тонок. Если сложить его вдвое, а потом еще раз вдвое, он выдержит его вес, но тогда и расстояние до земли увеличится соответственно в четыре раза. Его одежда и кожаный плащ, если разорвать их на полосы, могут опустить его еще футов на двадцать, и тогда он будет болтаться только посередине, в самом воздухе. Если бы у него были необходимые инструменты, он смог бы вырезать в колонне, на которой стоял купол, нечто вроде лестницы, потому что опереться там было просто не на что. Да будь у него инструменты и время, он смог бы не только вырезать лестницу, но и просто постепенно подрезать колонну сверху, пока сам купол не оказался бы на земле!.. Да, все это были глупости. Фантастические замки. В отчаянии Кугель откинулся на подушки. Теперь ему все стало ясно. Его надули. Он был пленником. Сколько времени предыдущий Часовой оставался на своем посту? Шестьдесят лет? Невеселая перспектива!

Фрикс, видимо, был того же мнения, потому что он с бешенством вцепился в него когтями и уколол несколькими шипами сразу, что отнюдь не улучшило настроения Кугеля.

Так проходили дни и ночи. Кугель долго думал свои мрачные думы, с ненавистью размышляя о жителях Булла. Иногда у него возникало большое искушение зазвонить в большой колокол, как это сделал его предшественник, но, вспомнив о наказании за такой проступок, он сдерживался.

Со временем Кугель назубок знал каждый уголок большой деревни, озера и окружающего его пейзажа. По утрам озеро покрывал тяжелый туман, который развевал бриз, начинающий дуть чуть позже в течение двух часов. Водовороты издавали чавкающие и стонущие звуки, и рыбаки Булла не осмеливались отъезжать от берега дальше, чем на корпус их лодки. Скоро Кугель научился распознавать всех деревенских жителей и привычки каждого из них. Марлинка, его молодая жена-предательница часто ходила по площади, но редко даже задумывалась о том, чтобы посмотреть наверх. Кугель хорошо знал коттедж, в котором она живет, и постоянно наблюдал его сквозь оптическое приспособление. Если она и путалась с молодым охотником, ее скрытность и умение запутывать следы были примечательны, и черные подозрения Кугеля ни разу не подтвердились.